Я поехал в закрытый космический город Краснознаменск, чтобы снять документальный фильм про детей с несовершенным остеогенезом. Несовершенный остеогенез — это повышенная ломкость костей. Так называемые хрустальные дети. Или, как они сами себя зовут, хрупкие.
А в город Краснознаменск мы поехали потому, что там живет Лена Мещерякова, мама хрупкой девочки и создательница пациентской организации «Хрупкие люди». Дело в том, что до появления Лены хрупких детей в России не лечили. А теперь, во многом стараниями Лены, худо-бедно лечат. И это революция, потому что если хрупких детей не лечить, то кости у них ломаются до ста раз в год.
Город, повторяю, закрытый. Въезд строго по пропускам. Пропуска строго по паспорту. И день не заладился с самого начала, потому что, разумеется, звукооператор забыл паспорт. Я злился.
Лена приехала нас встречать на КПП, но и ей не удалось убедить бдительную охрану: бабку, выписывавшую пропуск, и солдата, открывавшего ворота. Солдат пропускал один за одним какие-то экскурсионные автобусы с детьми, а моего звукооператора не пропускал. Я хотя и злился, но громко ругаться не получалось ввиду большого количества детей вокруг.
Впрочем, выяснилось, что в сотне метров от КПП есть дырка в заборе. Через эту дырку мой звукооператор преспокойно в закрытый город пролез. Вместе с ним через дырку привычно шли на работу в закрытый город таджикские гастарбайтеры. Едучи забирать звукооператора из дырки, я хотел было поязвить, что вот так у нас, дескать, охраняется ракетный щит родины, но язвить не получалось. Вообще ехать по Краснознаменску на машине следовало осторожно, и на злопыхательство отвлекаться было нельзя, поскольку улицу то и дело переходили мамы с колясками.
Потом мы пошли выбирать точки для съемки: парк у них есть, пруд, новенький дом культуры, памятник Ленину. Я хотел было съязвить по поводу памятника Ленину и пруда, на берегу которого для чего-то стоят пластмассовые пальмы, но язвить не получалось.
Нет, вы не понимаете: совсем не получалось злиться, потому что по парку, вдоль пруда, под памятником Ленину шли и шли мамы с колясками.
Много мам с колясками. Десятки, сотни. Это выглядело так, как будто там у них в Краснознаменске митинг мам с колясками. Но митинга никакого не было. Молодые женщины просто гуляли с детьми. Улыбались, болтали про эти свои памперсы, про кисломолочную смесь «Агуша №2», про ветрянку…
На центральной улице города был магазин с товарами для детей. На прилегающих улицах мне то и дело тоже попадались магазины с товарами для детей. На площади под памятником Ленину был рынок, торговавший в основном товарами для детей. И на каждом углу детские площадки, и чуть ли не в каждом дворе школа, музыкальная школа, детская школа йоги… Куда ни посмотри, взгляд натыкался или на что-нибудь космическое (лозунг какой-нибудь или макет ракеты), или на что-нибудь детское. И детского в городе было даже больше, чем космического.
Мы снимали Лену, снимали ее дочку, снимали приехавшую в гости еще одну девочку с несовершенным остеогенезом. А потом наступило время обеда, и я увидел… Я увидел, как из школы идут домой дети. Маленькие дети сами без сопровождения взрослых, много детей. И Лена объяснила нам, что в Краснознаменске так принято, потому что, несмотря на дырку в заборе, в городе безопасно, и дети ходят сами.
А вечером, когда мы заканчивали снимать, я увидел, как с работы идут домой мужчины. Часто они были в военной форме, но некоторые и в штатском. Но поражало не это. Поражало то, что мужчины шли домой трезвые. Все! Они шли и улыбались, потому что рабочий день закончен, и потому что дома ждут жены с детишками, ужин…
И вот тогда я подумал, что меня не очень раздражают эти привычные российские глупости: этот КПП, соседствующий с дыркой в заборе, этот памятник Ленину, соседствующий с пластмассовыми пальмами над прудом, эти придурковатые ракетно-космические лозунги — все это не очень меня раздражает при том одном условии, чтобы мужики работали, а бабы рожали детей.
Как бы объяснить? Та же страна: тот же президент, та же правящая партия, тот же парламент, то же телевидение, та же церковь, та же коррупция, те же зарплаты, те же пенсии, те же учителя в школах, те же врачи в поликлиниках…
Только мужчины работают, а женщины рожают детей. И сразу как-то становится не противно жить.
Участники дискуссии: Наташа Барбье, Владимир Тодрес, Радмила Ждакаева,Надежда Рогожина, Илья Тимаков, Валерий Зеленский, Elena Nikolaishvili,Евгения Феоктистова, Анастасия Абрамова, Tania Ratcliff, Александр Новиков,Алексей Юпитов, Жанна Денисова, Татьяна Павленко, Гелия Делеринс,Илья Нилов
Читать оригинал статьи: © 2008–2012 ООО «Сноб Медиа».
